Оклеветанные, но не сломленные друзья Андрея Ермака, наконец, нашли время для того, чтобы собраться и скромно отметить день рождения юбиляра в квартире непритязательной хрущевки по соседству с домом родителей, подаривших стране такого сына. Все спешили и были трезвы, как стеклышко, — бухать в столь опасное время, как и оставлять работу больше чем на час, было бы преступлением против избирателей. Юзик пил солярку.
— Слышь, Юзик, дай хлебнуть, — попросил Арахамия, жадно глядя на канистру.
— Не дам, — буркнул Юзик. — Ты вообще знаешь, какой сейчас дефицит топлива в армии? Один из батальонов в зоне ООС уже три недели не получает горючего! Другой вопрос, что власть-то тут при чем? Это Зеленский, что ли, всю солярку выпил?!
Все обиженно покачали головами.
— Я вообще не пью, — хрипло сказал Зеленский, сглатывая ком в горле. — И друзей у меня больше нет.
Президент подошел к окну, выходящему на бульвар Дружбы народов. У «Дома мебели» как раз садился кортеж красивых французских вертолетов ГСЧС. К первому из них подошел журналист Ткач в блестящих кожаных штанах и норковой шубе и галантно открыл дверцу. На толстых пальцах знаменитого клеветника блеснули золотые перстни. Из вертолета вышла главный редактор «Украинской правды» Севгиль Мусаева-Боровик вся в соболях и картинно закурила дорогую доминиканскую сигару.
Зеленский распахнул окно и, высунувшись из него, закричал:
— Кортежи нах#й! Вертолеты нах#й! Дачи, бл#дь, льготы ваши нах#й! Чтоб простой президент жил как… как… чтоб… Чтоб тебе тот шашлык поперек горла встал, коза порохоботская!
Ермак едва затащил его обратно в комнату.
— Не, ну как же так можно, и это во время войны! Совесть где ваша, упыри холеные?! — кипятился Зеленский. — Может, эти вертолеты прямо сейчас могли спасти чью-то жизнь, а они сраки свои взад-вперед возят, чтобы тупо побухать! Клоуны, бл#дь! Кло-у-ны!
Он в сердцах сорвал с плеч поношенный, но чистый пиджак и швырнул его на стоявшую на тумбочке голову Обмоченного Петуха с инсталляции на Банковой, по некоторым сведениям, зверски отрубленную фюрером «Демсокиры» Гудыменко в ходе последней акции протеста. Ближе к вечеру за ней должна была заехать последняя честная журналистка страны Наталья Мосейчук, чтобы использовать в качестве декорации на ближайшем ток-шоу о злодеяниях Порошенко.
— Вот зачем голову-то было рубить? — горько спросил Зеленский. — Что им этот Петух сделал?
— Подозреваемому Гудыменко уже вручено подозрение за нецензурные матюки поблизости от органов власти, — успокоил его Корниенко. Он сидел, устало положив живот на стол, и пил из стакана белый компот, жадно закусывая майонезом, намазанным на крабовую палочку. — Экстремизм не пройдет.
— Не люблю день рожденья, — меланхолично сказал Ермак. — Разве что в детстве любил. Я тогда мечтал, когда вырасту, стать вертолетчиком, ну, знаете, летать на спасательном вертолете, вывозить раненых с поля боя или там утопающих. Так того вертолета и не увидел ни разу, вся жизнь пошла по пи…
— Да ладно тебе, — с горьком сарказмом перебил его Зеленский. — Если наших горе-расследователей послушать…
Все обиженно рассмеялись. Пользуясь всеобщей меланхолией, Арахамия достал из кармана тонкий шланг, незаметно сунул один его конец в канистру Юзика, а второй слегка отсосал, вставил в свой стакан и набулькал в него до краев.
— Давайте о чем-то приятном, друзья, все же юбилей самого Ермака, — предложил Зеленский. — Готовы ли мы отразить российскую интервенцию с трех направлений сразу?
— Еще бы, — сказал Корниенко. — Есть четкий план.
— Да? — удивился Зеленский. — А что за план?
— Я же говорю, очень четкий план, — объяснил Корниенко. — В случае нападения Верховная Рада готова собраться в течение двух часов, если, конечно, это не будет неделя работы в округах. Для начала нас надо будет накормить и спрятать…
— …И сгуртуваться вокруг нашего президента! — закончил за него Арахамия, опрокинул в себя стакан солярки, схватился за горло и убежал в туалет, где его мучительно вырвало.
— Салага, — сказал Юзик. — Пороху не нюхал.
Все почему-то посмотрели на Сергея Лещенко. Лещенко быстро отвернулся, посмотрел в окно и представил себе, как где-то там Порошенко платит журналистке Янине Соколовой за публикацию тайных документов с персональными данными спецагентов по делу Вагнера. На лице Лещенко отобразилась сложная гамма чувств.
— Как бы там ни было, а Путин, конечно, очень впечатлен активной ролью, которую играет на международной арене наш президент Владимир Зеленский, — солидно сказал депутат Яременко. — А готовится Россия к новому нападению на Украину или нет, покажет время. Не будем забегать вперед, друзья, кому оно надо.
— И хватит церемониться с журналисткой Соколовой, — с завистью сказал Лещенко. — И Порошенко давно пора арестовать.
— Я вот думаю, что еще надо арестовать Арестовича, — весело сказал Зеленский.
— Почему это? — внезапно севшим голосом спросил Арестович.
— Ну это же лежит на поверхности! — засмеялся Зеленский. — Арестовать Арестовича! Хоть поржем.
Все заржали.
— Пойду посмотрю, не покрали ли велики, — обиженно сказал Арестович, — а то я свой прямо возле подъезда оставил.
Не успел он отпереть входную дверь, как та распахнулась от могучего удара снаружи, и в прихожую неуклюже ввалилась подвыпившая компания в рыцарских доспехах с мечами, топорами и одним щитом на всех.
— Да, это то, что вы подумали! — весело крикнул Аваков с порога. — Сею-вею-посеваю, с днем рожденья поздравляю!
— Гордон, и ты здесь! — не помня себя от возмущения, воскликнул Лещенко. — Да как у тебя только совести хватило прийти сюда, проклятый Геббельс современности на службе олигарха Ахметова!
— Ой, а кто это говорит? — глумливо засмеялся Гордон. — Сторчавшийся наркоман? Много сегодня коксу вынюхал, дорожник несчастный?
— Сам ты наркоман! — возмутился Лещенко. — Все знают, что это был обычный дипфейк.
— Да? — удивился Зеленский. — А почему же тогда у меня из тумбочки пропала баночка с… Короче, я думал, это ты ее взял.
— Я не брал! — обиделся Лещенко. — Вы что, не видели, что на том дипфейке у меня голова была на три размера больше?
— О! — засмеялся Зеленский. — Если бы ты видел мою голову, когда…
— Я бы на вашем месте, Владимир Александрович, тоже не сильно веселился, — с упреком заметил Гордон. — Вы для меня вообще умерли. И не только для меня, смею заверить.
— Что? — вскинулся доктор Комаровский. — Зеленский умер? Какой кошмар!
— Увы, — печально вздохнул Гордон. — Подозреваемый Гудыменко отрубил петуху голову, после чего злые бояре подменили царя. К счастью, к власти пришел умный и компетентный гений нашей с вами современности — Андрей Ермак. Горько имениннику!
— Горько! — закричали гости.
Зеленский и Ермак с сомнением посмотрели друг на друга, после чего Зеленский с тревогой сказал:
— Так я что-то не понял. Если Гордон — Геббельс Ахметова, и он говорит, что я умер, то не значит ли это, что Ахметов угрожает мне политическим убийством?
Гордон широко улыбнулся. Увидев эту улыбку, Зеленский побледнел и стал сползать на пол.
— Это начало конца, и этот конец меня беспокоит, — вздохнул Шустер и, подняв топор, стал обходить президента слева. Аваков с алебардой зашел справа. Гройсман неуклюже подкатил к Арестовичу и спросил:
— Слышь, лучником пойдешь к нам? Нам лучник нада.
— Грося, ну что ж ты такой унылый по жизни, эту шутку уже все давно пошутили, — кокетливо сказал Арестович. — Но чисто ради интереса, а сколько лука?
— О, — сказал Гройсман. — До хера.
— Президенту плохо! — опомнился, наконец, Лещенко и бросился к Зеленскому с баночкой нюхательной соли. — Откройте кто-нибудь окно!
Кто-нибудь открыл окно, и выяснилось, что за окном висит вертолет ГСЧС, а в вертолете сидит лживый журналист Ткач и снимает оттуда на большую камеру полностью выдуманное от начала до конца клеветническое видео на первых лиц государства.
— Вот, Владимир Александрович, нюхните! — крикнул Лещенко, поднося к носу Зеленского баночку нюхательной соли. Президент нюхнул, повеселел, узнал свою баночку и спрятал ее в карман. Лещенко знал, что глава государства ошибся, но для Зеленского ему было не жалко ничего.
— У меня еще таблетки есть, — доверительно шепнул он на ухо главе государства. Зеленский повеселел еще больше, подмигнул Лещенко и снова сел за стол.
Все это время незаметно вернувшийся из туалета Арахамия с синим лицом, испачканным соляркой, пытался прикурить от газовой плиты. Открыв вентиль, он очень долго не мог зажечь спичку, и его это сильно веселило, пока она, наконец, не зажглась.
Грохнул взрыв, кухня запылала. Все бросились к дверям, но в них намертво застрял Юзик.
Зеленский сидел на стуле, как будто ничего не случилось.
— This is fine, — сказал Зеленский, с улыбкой глядя на пылавший вокруг огонь. — Как раз самое время создавать национальную авиакомпанию.
Ермак, пометавшись по кухне, бросился к окну. Вертолет ГСЧС с хихикающим Ткачом резко ушел вверх, но юбиляр все равно решительно прыгнул и схватился за свисавший с вертолета крюк спасательной лебедки. Машина продолжала набирать высоту.
— Я лечу! — радостно крикнул Ермак, подставляя лицо ветру. — Лечу на вертолете! Мечты сбываются! Да!
