На замечание журналиста о том, что «во время войны с Эверестом можно было бы подождать», Игорь Кушнир ответил: «Эверест — это моя мечта. Я к ней шел много лет. Начал альпинизмом заниматься в 86-м году. У меня множество регалий, достижений, восхождений, было много неудач и обморожений. И восхождение на Эверест – мечта. Отложить? Вы понимаете, я не знаю, сколько мне осталось жить. А мечта, как и здоровье, не ждет. Так получилось, что оплата за восхождение была произведена еще в 2019 году, но потом — коронавирус, и пришлось прождать два года. А потом непальская фирма поставила ультиматум: идете или нет».
По его словам, началом нового этапа в его жизни стала опасное заболевание. «Это был 2005 год. Мне вырезали на спине большую родинку. И сказали, что у меня рак кожи, — рассказал руководитель КГС. – Когда мне поставили диагноз, то сказали, что могу прожить и десять лет, а могу три месяца. И эта онкология она такова – нет, нет, а потом все по новой. Уже трижды «ловил» метастазы. Поэтому каждый прожитый день – это счастье. Каждая вершина – это победа над собой и над болезнью».
Комментируя огласку в СМИ и «хейт» по поводу экстремального восхождения на Эверест, Кушнир признается, что переживает, но «не может постоянно думать о том, что обо мне говорят и думают другие».
«Если ты будешь постоянно рассуждать о том, что о тебе другие думают, то долго не протянешь. Нужно заниматься работой, чем я и занимаюсь. Кому-то кажется, что я ничего не делаю, но это огромный труд, и мне за него не стыдно, как и за самого себя», — говорит президент «Киевгорстроя».
